О гостях передачи
Президент Межрегиональной общественной организации поддержки и защиты малого и среднего бизнеса "Деловые люди"
Вадим Муравьев: Добрый день, уважаемые радиослушатели! Страстной бульвар. Страстные беседы у нас здесь происходят. Я призываю вас принимать в них участие. Напоминаю телефон для связи: 8(495) 995 11-11. это телефон прямого эфира. И у нас есть смс-портал: 8(925)00008-79. Делитесь своими соображениями по той теме, которую мы сейчас поднимем. Говорить будем вот о чем: Сергей Собянин, когда пришел на свой пост, занял кресло столичного градоначальника, принял очень громкую инициативу, которая обсуждалась на всех уровнях: от бабушек у подъезда до политиков и чиновников. Дело в том, что первым решением стало борьба с так называемыми объектами мелкорозничной торговли. Попросту говоря, ларьками и киосками у метро, на остановках и в других местах. Все мы их прекрасно помним. Новый мэр начал борьбу в ноябре 2011 года, наткнувшийся во время субботнего показательного объезда города на скопление ларьков у станции метро Улица 1905 года. Ну, их там было действительно предостаточно. Торговые ряды полностью загораживали памятник революционерам 1905 года. Назвав такую ситуацию не допустимой, Собянин распорядился уволить глав соответствующих управ — это Тверская и Пресненская. И поручил профильным городским департаментам "сделать лицо торговли цивилизованным» - это цитата. Команда была дана. Естественно чиновники восприняли ее как непосредственное руководство к действию. Первыми были ликвидированы киоски на центральных проспектах и улицах, потом изрядно поредели торговые ряды вокруг станций метро. Но затем киоски стали закрываться в менее людных местах, хотя до этого они заведомо не портили никакого вида, потому что не было там никакого вида. Но их все равно позакрывали. Они, в общем-то, не мешали транспорту и не угрожали санитарному состоянию. Начатая тогда процедура упорядочения мелкорозничной торговли продолжается до сих пор. Хотя, мне кажется, что здесь уже одержана безоговорочная победа, и ларьки и киоски капитулировали. Вот об этом сейчас и будем говорить. Как вы считаете: нужны ли в нашем городе вот эти маленькие ларечки, киоски, магазинчики? Или и без них хорошо, и нам вполне достаточно огромных торговых центров, куда мы съезжаемся всей семьей в субботу, затариваем себе полные багажники. Как вы считаете? Звоните, пишите. У меня по стечению обстоятельств рядом сидит прекрасная барышня, Ольга Косец, ее зовут. Она президент Межрегиональной общественной организации поддержки и защиты малого и среднего бизнеса "Деловые люди". Ольга, приветствую вас!
Ольга Косец: Здравствуйте! Я хочу сразу поправить вас, потому что это было не в ноябре 2011 года. Это был ноябрь 2010 года. Да, вообще-то, уже столько времени прошло. А в феврале 2011 года, 3 февраля было принято 26 постановление Правительства Москвы, согласно которому и началось вот это вот упорядочение. То есть вы так годик пропустили случайно. Все дело в том, что мэр увидел в действительности скопление огромное киосков около метро Улица 1905 года. Не все объекты там были законными на тот момент. В ночь их убрали. Собственно осталось там 2-3 ларька. Потому, когда стали разбираться, оказалось, что снесли как раз таки законные киоски. Ведь на самом деле получается какая ситуация: к законным можно предъявить закон и правила. А к незаконным вы что предъявите? На самом деле нечего предъявлять. То есть с незаконными объектами бороться гораздо сложнее. Потому что они вырастают, как грибы.
В.М.: А давайте вообще изначально: с чего реально началась борьба с вот этими ларечками и киосками?
О.К.: Ну, на мой взгляд, не понравилось этическое состояние всего этого. Ведь на самом деле мэр убрал не только ларьки, но и перетяжки, огромное количество рекламы в городе. И я с ним абсолютно согласна. Все-таки это столица, и должна она выглядеть презентабельно. Здесь, скажем так, он прав. Но каким образом эта вся борьба велась с этими ларьками, с нестационарными вообще собственно объектами. Потому что есть не только ларьки, есть огромные магазины, есть павильоны, которые были снесены согласно выпущенным постановлениям правительства: 26 ПП, потом 614 ПП, где без суда и следствия сносились эти ларьки. Магазины, которые ранее получали разрешение и в один день остались вне закона. То есть каким образом они становились незаконными? Было очень много ситуаций различного характера. То есть эти магазины получали когда-то предприниматели законным абсолютно путем, я повторяюсь. Получали разрешительную документацию, согласовывали ее с Москомархитектурой, подключали ее к электросетям. Разрешительные документы просто папками мне показывают предприниматели, которые были получены на те объекты. Когда-то под этими объектами заключались договора земельных отношений. И на какой-то период, еще во времена Лужкова, чтобы не перезаключать эти договорные отношения ежегодно, каждые 11 месяцев, договора были признаны бессрочными. А бессрочный договор подразумевает под собой то, что субъект Российской Федерации в виде города Москва может его согласно Гражданскому кодексу расторгнуть в любое время, когда посчитает нужным. Ну, допустим, вы арендуете квартиру.
В.М.: То есть получается, что договор заключается на 11 месяцев, и он пролонгируется по умолчанию, но прерваться он тоже может в любой момент по желанию города.
О.К.: Да. Этот договор стал бессрочным с предпринимателями, и в течении месяца их уведомляли и расторгали эти договора земельных отношений. А если нет договора земельных отношений, да, сам объект, он принадлежит как имущество предпринимателю. То есть сам ларек, грубо говоря.
В.М.: То есть забери свой ларек и иди, куда хочешь.
О.К.: Да. На самом деле по 614 ПП их так и вывозили: либо куда хочешь, либо на паркинги, на парковки, на какие-то мета отстойники
В.М.: Это касается тонаров, то есть эти магазинчики на колесиках?
О.К.: Не только тонаров. Разбирали огромные магазины. И вот сейчас если вы выйдите на вот эти вот парковки, где это все заскладировано, вы увидите просто кладбище мертвых вот этих ларьков, тонаров, огромное количество торгового оборудования, холодильников, витрин. То есть сейчас тоже там огромный вопрос: что делать со всем этим дальше, потому что город принял это на хранение бесплатно на полгода. А через полгода это должно быть утилизировано. Предприниматели в надежде, что они все-таки каким-то образом восстановят свой бизнес, ничего с этим оборудованием не делают. Это все хранится на открытых площадках. Это все портится. Это портится имущество, личное имущество предпринимателей, в которое они когда-то вкладывали деньги. То есть ситуация такая, я скажу так, неоднозначная. Потому что предприниматели сейчас находятся в надежде, что каким-то образом смогут свой бизнес продолжить.
В.М.: Давайте, чтобы сразу понимать масштаб разрушений. Насколько это выгодный бизнес? Сколько денег в месяц в хорошие времена, когда это было можно, когда ничего никто не сносил, при Юрии Михайловиче Лужкове, например, сколько можно было денег в месяц чистой прибыли получить с ларька, который торгует пивом, сигаретами, газированной водой, стандартными, вы прекрасно помните, они были на каждом углу, ларечек, где продавалось все подряд? Сколько с него прибыли?
О.К.: Вы знаете, я сама таким видом деятельности никогда не занималась. Я могу только со слов своих предпринимателей, которые, собственно, являются членами нашей общественной организации, объяснить всю ситуацию. Я возьму ларек не пива и сигарет, я представления не имею, сколько там можно заработать. Я возьму ларек, где осуществляла свою деятельность Екатерина Гумбина, это улица Братиславская или Перерва, точнее. Там был ларек, бытовые услуги где оказывались, ее свекровь вела свой семейный бизнес вместе со своим мужем, муж подбивал набойки на обувь, будучи уже пенсионером, а ее свекровь занималась подшивом брюк, работали, по-моему, пару швей.
В.М.: Микродом быта.
О.К.: Да. Микродом быта на автобусной остановке, которые сейчас у нас уже не существует, как объекты, вообще. То есть, если вы раньше видели, на остановке были ларечки маленькие, и человек, который дожидается транспорта, мог купить хотя бы бутылку воды.
В.М.: Мы помним эту историю. Ок. Сколько с такого микродома быта у остановки можно было получить прибыли в месяц?
О.К.: 30 тысяч рублей.
В.М.: Это их чистая?
О.К.: Это их чистая прибыль. То есть оплата зарплаты людей, которые наемные граждане, плюс ко всему налоги, потому что там невозможно выполнить какие-то работы, не выбив чека, и не выдав квитанцию. Дальше уход за прилегающей территорией, которая была возложена на предпринимателя, т.е. они платили за вывоз мусора, за вывоз снега, за уборку прилегающей территории, за помывку этого павильона снаружи.
В.М.: Чем они сейчас занимаются?
О.К.: Ничем. Они сидят дома. Все. И причем ее свекровь, после того, как вывезен был объект на штрафстоянку, она с инсультом пролежала 3 недели в больнице. Представляете себе, женщина-пенсионерка, которая, единственное, чем она могла подсобить к своей пенсии, это зарабатывать лично своим трудом. Правильно?
В.М.: В общем, 30 тысяч рублей – это не те деньги.
О.К.: Не те деньги.
В.М.: Это не миллиарды. Давайте сейчас дадим слово радиослушателю. У нас Алина на связи. Алина, здравствуйте!
Алина: Здравствуйте! Хотела бы узнать и сказать о факте. Вот то, что вы сейчас говорите, мэр дал распоряжение поубирать павильоны. Вот смотрите, какой вопиющий факт. Напротив ТЮЗа, Мамоновский, 7, стоят павильоны, палатки. Говорят, что они выиграли тендер. Писали в Департамент торговли. Департамент торговли нам никаких ответов не дал. То есть они говорят, что они тендер выиграли, никаких документов не предоставили. Напротив ТЮЗа торгуют азербайджанцы фруктами, очками, извините за выражение, трусами, носками, это все напротив ТЮЗа происходит. 3 ларька стоит, они не нужны. Это исторический центр Москвы. И вот, мы говорим и пишем. Все остается без изменений.
В.М.: Алина, спасибо. Понятен ваш даже вопрос. Ольга, вот ситуация. Получается, что все объекты мелкорозничной торговли такого мелкорозничного потребрынка, коль в этих ларьках действительно были и ремонт обуви, и изготовление ключей, и, естественно, там продавали пиво, сигареты, трусы, носки, фрукты, овощи и т.д. То есть была какая-то выборочная кампания, этим можно, а этим нельзя? Или как?
О.К.: А вы знаете, эта выборочная кампания до сих пор продолжается, на самом деле, вот то, о чем сейчас Алина сказала. Нас тоже этот факт возмущает, потому что, я еще раз повторю, я в начале нашей беседы сказала, что с незаконными бороться гораздо сложнее. И мы сейчас ведем мониторинг рынка нестационарных объектов, и мы тоже не можем добиться, на каком основании некоторые ларьки продолжают функционировать. Мы тоже пишем на них на портал "Город", потому что, на наш взгляд, те законопослушные предприниматели, которые всегда осуществляли свою деятельность на законном основании, пострадали в первую очередь, а не те, которые незаконно занимались этой деятельностью, из-за которых вся эта программа войны с ларьками и началась, собственно.
В.М.: Вот смотрите, ситуация следующая. Нам радиослушатели пишут. 9698 заканчивается номер, 26ПП, насколько я понимаю подпись: "У меня 6 мастерских закрыли, 10 лет строил, и коллектив собрал, закрыли. При этом есть позиция, что ларьки все эти, маленькие магазинчики, они нужны. Зачем стоять в очереди в супермаркет, если я хочу купить водички?" Действительно, я как автомобилист, могу поддержать радиослушателей и согласиться, что когда ты стоишь в пробках и тебе нужно купить воды или даже пачку сигарет, хотя идет борьба с курением, но, тем не менее, я не готов ехать за МКАД, стоять в очереди, развязки, пробки, а сейчас это физически сделать нельзя, это раз. С другой стороны, вы наверняка помните прекрасный вид, если мы уберем вечную стройку, площадь Тверской Заставы, площадь Белорусского вокзала, как ее называют в народе, но это же была катастрофа. Там же происходила какая-то вакханалия, там были десятки, если не сотни, этих ларьков, где торговали непонятно чем, начиная от курительных смесей, до сих пор с которыми не может наркоконтроль разобраться, наркотики это или не наркотики. Там были цветы, там была еда, абсолютно непонятной этимологии, непонятно что. Здания, исторического здания, очень красивого здания Белорусского вокзала было не видно, потому что все было засижено просто вот этими ларьками. И это было повсеместно. Вот, как и можно ли было найти компромисс между тем, чтобы сохранить, действительно, цивилизованный вид города, все-таки Москва – это столица огромного государства, и вот этого удобства, которое, в общем, необходимо?
О.К.: Я думаю, что сохранить можно было и нужно.
В.М.: Как это нужно было делать?
О.К.: Но это нужно было делать все-таки с предпринимательским сообществом, которое, в первую очередь, могло бы и объяснить, где они хотят вести свой предпринимательский бизнес, свою деятельность.
В.М.: Прямо у выхода из метро, естественно. Никто не захочет вести предпринимательскую деятельность в лесопарке "Лефортово".
О.К.: Понятно, что в лесопарке "Лефортово" никто и не будет этим заниматься. Под вопросом хотя.
В.М.: Смотря, чем торговать.
О.К.: Да, смотря чем торговать. Может быть, они захотят жарить шашлыки. Все дело в том, что должны быть соблюдены определенные какие-то требования, как и к предпринимательскому сообществу, так и к чиновникам, которые собираются распределять эти места на стационарные торговли.
В.М.: Ну, ситуация уже была такой, какая она была.
О.К.: Хорошо.
В.М.: Уже это было вплетено, и разобраться, кто где реально, кто где нереально, кто законный, кто незаконный, было невозможно, был полный хаос. И это правда.
О.К.: Хорошо, ладно, давайте оставим в стороне то, что было. То, что есть на самом деле сейчас, на данный момент нет какого-то легкого простого алгоритма: если я сейчас хочу заняться предпринимательской деятельностью в нестационарном объекте, то, что для этого нужно. Куда я должна пойти, где я должна получить разрешение поставить этот объект и чем я там должна торговать, и каким образом я там буду осуществлять свою деятельность? А простого алгоритма нет. Каким образом сейчас на данный момент появляются объекты, для нас тоже очень большой вопрос, потому что аукционы, которые признаны, скажем так, несостоятельными, они прекращены на данный момент, концепция изменений к 26 ПП до сих пор не принята, хотя беседы о ее принятии уже ведутся больше года, то есть 26 ПП был принят в феврале 2011 г.
В.М.: Сейчас пойти и сказать, что я хочу поставить ларек там то и там то, что мне нужно делать – алгоритма нет. Понятно, у нас Сергей на связи. Он некогда владел объектом мелкорозничной торговли. Сергей, здравствуйте.
Сергей: Здравствуйте. Я не владел, я ими и владею некоторыми объектами и до сих пор. Я хочу дополнить немножко гостью. Нет ни то, что алгоритма, нет желания, я бы сказал. Я вхожу в совет предпринимателей ЦАО и реально понимаю, что никакого желания устанавливать любые, даже социальные объекты мелкорозничной торговли нет.
В.М.: У вас нет или у города нет?
Сергей: У города нет. Поскольку, как нам сказали, город открыт для сетей и как вы видите, появилось очень много магазинов, Дикси, например, которые раньше не были представлены в Москве. Фактически они шли на замену нестационарной торговли и тем самым предпринимателям, которые 20 лет здесь работали.
В.М.: Сергей, у вас было несколько объектов и часть из них снесли, как я понимаю? А часть не снесли. По какому принципу сносили, по какому принципу не сносили вот конкретно ваши объекты?
Сергей: Во-первых, те же самые жители, например, написали определенное количество писем, и признали, что это им нужно, и муниципалитет пошел на встречу и их включили в схему размещения объектов. Хотя, например, я вообще считал, что это вообще немножко не правильно, потому что изначально ко всем объектам отнеслись, когда Собянин пришел в 2010г., с предвзятостью. При Лужкове была программа сокращения объектов, и каждый год эти объекты сокращали на 10-15%, т.е. по крайней мере, была видна какая-то перспектива и куда бы город в итоге пришел. А зачем нужно было брать шашку и сразу отрубить голову, создать конфликт, вот это противостояние, люди, болезни, проблемы. Как говорят здесь, киоски утилизировали, ставили на какие-то стоянки, я могу сказать, что мои объекты, мне дали 24 часа, у меня не было возможности, управа мне предложила организацию, которая за 50 тыс. руб. мои же объекты разрушила.
В.М.: Понятна ваша история. Жители могли каким-то образом вступиться, но вступились далеко не за всех.
О.К.: Жители заступались. У нас, допустим, за павильоны на автобусных остановках собрано 15 тыс. подписей жителей города Москвы, что в принципе являлось прецедентом, когда жители вступались за эти объекты, но на самом деле никого на тот момент эти подписи не интересовали. Вот было принято такое решение убрать с остановок в любом случае.
В.М.: Убрать и все – жителей не касалось.
О.К.: Мнение жителей не спрашивалось.
В.М.: Сергей, радиослушатель, сказал, что торговые сети заняли ту нишу, которую до этого занимали объекты мелкорозничной торговли, люди делали свой небольшой бизнес, зарабатывали порядка 30 тыс. в месяц, не такие уж и большие деньги. Вот какова роль большого ритейлера в том, что произошло в нашем городе? У меня есть такая информация: в 2011 – 2012 гг. в Москве было демонтировано 6 тыс. объектов, официально было заявлено, что они нелегальные, как показывает практика, среди них были и те объекты, которые установлены легально. Сейчас в Москве, несмотря на все запреты, продолжают работать около 1000 незаконных торговых объектов. Это абсолютно предварительный подсчёт. На законном основании в городе работают 10,5 тыс. палаток и киосков. Итак, кому-то всё-таки было выгодно побороть эти объекты мелкорозничной торговли, эти киосочки, ларёчки. На ваш взгляд, чего здесь всё-таки больше: интересов крупного бизнеса, заботы о потребителях, коррупции, может быть, каких-то клановых дел. Откуда, на самом-то деле растут ноги этой истории. Откуда приехал экскаватор сносить ларьки.
О.К.: Сложно сказать, откуда приехал экскаватор, сложно сказать, кто выиграл тендер. Здесь много составляющих, вы их практически все перечислили. Я думаю, что в первую очередь это всё-таки сетевые магазины, в интересах которых, практически, и лоббировали многочисленные сносы палаток, ларьков и павильонов, магазинчиков, которые, я ещё раз подчёркиваю, не были незаконными когда-то, и когда-то эти предприниматели их выиграли абсолютно законным путём на конкурсах по системе, которая раньше существовала. Более того, я хочу сказать, что коррупционная составляющая, наверное, сейчас даже больше, чем была раньше, на мой взгляд. Потому что те ларьки, которые сейчас законно, как вы говорите, потому что у меня вообще вопрос к законным и незаконным очень большой. Те незаконные, которые признаны незаконными на данный момент, были законны – в том-то и парадокс. Расторгнуты договора земельных отношений, которые всё-таки имели статус добропорядочности, скажем так, больше в отношениях между городом и предпринимательским сообществом. Всё-таки у предпринимателя была какая-то стабильность, когда он знал, что у него заключен договор земельных отношений, и когда он будет расторгнут, только после этого на основании судебного решения его лишат возможности вести свою предпринимательскую деятельность. Сейчас по аукционам договора земельных отношений не заключаются, объекты на основании аукционов выигрывались крупными ретейлеровскими компаниями, которые думали, что этот бизнес очень прибыльный. На самом деле, как я уже говорила, это не совсем так и не везде. То есть, если это объект находится где-нибудь в жилом квартале, то максимум, что там можно заработать – это 15-30 тыс. рублей. Бизнес, который вмешался в этот процесс распределения нестационарных объектов, это крупные компании на подобии… Сейчас даже трудно вспомнить, как назывались эти компании, которые выигрывали по 5-6 тыс. объектов. Если вы сейчас зайдёте на Avito.ru, Slando.ru, то вы найдёте там "снять собянинский ларек в аренду".
В.М.: Понятно. То есть появились понятия "лужковский ларёк" и "собянинский ларёк".
О.К.: Да. Вы можете зайти, абсолютно спокойно позвонить по телефону, и вам там ответят, какие у них ларьки свободны. Вопрос в том, почему они свободны. Потому что навязано профилирование этого ларька, абсолютно на вязан ассортиментный перечень, не согласовано это с предпринимательским сообществом, что именно там нужно продавать, не согласовано с жителями того района, где этот ларёк установлен.
В.М.: Жителей вообще не очень слушают. У нас есть на sms-портале сообщение, нам пишет житель, 96-98 его номер, что по конкретному адресу Славянский бульвар д. 5 собрали 400 подписей жителей. И всё равно мастерскую убрали, которая 10 лет работала. То есть жителей никто и не спрашивал, что им нужно, получается.
О.К.: На самом деле, у нас тоже большой вопрос. Ведь власти не должны решать, чем должны предприниматели торговать на этом месте, ведь у предпринимателя совместно с жителями этого района должно было быть какое-то обсуждение общение общественное.
В.М.: Есть понятие "конъюнктура рынка" просто элементарно.
О.К.: Да, и плюс ко всему конъюнктура рынка: востребован ли жителями именно это бизнес там. И объекты стоят пустующими, они граффити разрисованы, жалюзи закрыты. Это объекты не функционируют просто потому, что они никому не нужны абсолютно.
В.М.: У нас есть звонок от радиослушателя. Александр, здравствуйте.
Александр: Здравствуйте. Я как раз хотел сказать насчёт мнения жителей, которое после прихода нового мэра стало почти полностью игнорироваться. Ведь надо понять, что эти маленькие ларёчки – это и есть первоначальное накопление капитала. У нас же недавно только произошел переход на рыночную экономику. И каким-то образом люди должны начать зарабатывать деньги, чтобы потом превращаться в красивый вид.
В.М.: Ну, при доходе в 30 тыс. рублей, о чём говорил а моя гостья Ольга Косец, мне кажется сложно накопить начальный капитал, проще это сделать, работая на дядю.
Александр: Это ещё даёт возможность людям не просить у государства деньги. На самом деле, они абсолютно честно работали. В принципе, не все честно, но это надо было плавно мя ГКО приводить в порядок, а не просто решением одним. Понимаете, сам смысл благоустройства нашего города… На самом деле, на тверской очень сильно пострадали бутики, когда там запретили парковаться. Страдает очень сильно бизнес. Сейчас я могу дать большое количество примеров того, что делается по благоустройству города, совершенно не прислушиваясь к мнению жителей. Реконструкция парков происходит, транспортной системы, сейчас Ленинский проспект строиться. Этих предпринимателей, у меня никогда не было ларька, но мне их было очень жалко, потому что я понимал, куда пойдут эти люди, если их просто сносят, совершенно не понимая, что они от этого питаются, они кормят свои семьи.
В.М.: И при этом они создают рабочие места. Спасибо за звонок. Есть у нас сообщение от радиослушателя, его номер оканчивается на 85 9О.К.: "Раньше всем мешали палатки на остановках, - видимо, мешали, - а теперь на месте паркуются машины на тротуарах. И кто от этого выиграл?"
О.К.: Извините, а ярмарки выходного дня? То есть город вернулся обратно в 90-е гг., когда у нас по всему городу стоят эти желто-зелёные, жёлто-синие эти вот палатки, и предприниматели на земле расставляют эти коробки, на 2 дня заезжают с этими овощами и фруктами.
В.М.: Мороз, и лампочка такая висит.
О.К.: И аккумулятор подключен. А это не 90-е? А этот формат торговли считается нормальным? Санитарные нормы соблюдаются? Не лучше ли было, когда это всё продавалось в том же тонаре, который подъезжал, оттуда торговали. В этом случае хоть как-то сохранялись эти овощи, были не на открытом воздухе. Те же молочные продукты: молоко, творог, сметану – продают, тут же какие-то вещи. Это не возмущает никого? Этот формат мне абсолютно не понятен этих ярмарок.
В.М.: Мы сейчас имеем то, что имеем. Мы можем сейчас в городе в маленьких этих ларечках купить цветы, практически на каждом углу это возможно сделать, почему-то. Я опуская вопрос, почему именно цветы остались, кому это интересно, кому это выгодно, кто занимается этим бизнесом. О'кей, это их право, они законно стоят, работают, пожалуйста, букетики по 800 руб., будьте любезны, дам вам радость. Каким образом на ваш взгляд можно разрешить эту ситуацию, пока те лотки, те тонары, то торговое оборудование, которое было вывезено на стоянки и гниет под открытым небом, заливаемое дождями, и еще не сгнило окончательно. Каким образом этот бизнес можно вернуть, но все-таки вернуть его в цивилизованном виде? Как это должно на ваш взгляд происходить?
О.К.: Во-первых, я уже упоминала о том, что готовится концепция и размещение нестационарных объектов департаментом торговли и услуг. И у нас большой вопрос, когда же все-таки на ЮВК, которое было обещано еще в мае прошлого года, эту концепцию примут. Мы активно принимали участие в разработке этой концепции, это висело в открытом пространстве
В.М.: Вы как представитель бизнеса, скажите, вам, как бизнесу хотелось бы, чтобы это работало?
О.К.: Мы принимали активное участие в разработке этой концепции, в которой будут размещаться эти нестационарные объекты, в том числе мы проговаривали конфискаторные меры для предпринимателей, которые законно вели свой бизнес ранее, какие документы они должны предъявить, чтобы они все-таки были законными и на каком основании потом они теперь должны продолжить свою предпринимательскую деятельность. Предприниматели говорят, мы не просим денег, просто дайте возможность продолжить свой бизнес. В другом месте – хорошо, не так это должно выглядеть – хорошо, нельзя торговать пивом, водкой, сигаретами – хорошо. Мы готовы перепрофилироваться, мы готовы привести это в какой-то должный вид, но нужно учитывать, что мы вновь будем вкладывать, инвестировать свои личные средства, мы не будем просить их у государства – защитите наши инвестиции в первую очередь, позвольте не год заниматься этой деятельностью именно на этом месте, помогите подключиться к электросетям, мы готовы продолжать. Наше предложение было неоднократно озвучено в Общественной палате – не услышали. Мы предлагали на базе Общественной палаты создать согласительную комиссию совместно с жителями города, совместно с истинным предпринимательским сообществом, заняться этим вопросом, обсуждать это в открытом пространстве.
В.М.: Но власть пока не готова и в ближайшее время ларьки на остановках не появятся, так что водичку покупаем в огромных супермаркетах. Пока так.
Источник - http://city-fm.ru/programs/issues/show/440550.html
